В этой главе рассматривается ряд характерных теорий этики с точки зрения философии Объединения. Будут рассмотрены основные аспекты теорий Нового времени - Канта и Бентама, а также современные теории аналитической философии и прагматизма.
В своей работе "Критика практического разума" Иммануил Кант (1724-1804) утверждал, что истинным законом этики должен быть не "гипотетический императив", призывающий к "какому-либо действию как средству достижения некой цели", а "категорический императив", просто и безоговорочно призывающий нас к "какому-либо действию". Например, не следует "быть честным ради того, чтобы вас считали порядочным человеком", а нужно быть просто "честным" без всяких на то причин. Категорический императив утверждается практическим разумом, который посылает его, то есть повелением нашей воле. (Практический разум является законодателем.) Воля, получившая повеление от практического разума, есть добрая воля, побуждающая к действию.
Кант описывал основной закон нравственности следующим образом: "Поступай так, чтобы максима твоей воли могла в то же время иметь силу принципа всеобщего законодательства"[3]. Термин "максима" здесь относится к цели, на достижение которой направлена воля человека, то есть к тому, что, по мнению человека, следует делать. Согласно Канту, совершаемое действие должно быть таковым, чтобы субъективный принцип, то есть максима, направляющая его, имел всеобщее применение. Кант считал добром то, что является универсально истинным без каких-либо исключений, подобно закону природы. То же, что не обладает всеобщей истинностью, он рассматривал как зло.
Нравственность, по Канту, есть нравственность долга, а внутренний закон нравственности, побуждающий нас к действию, есть голос долга. Он писал: "Долг. Ты возвышенное, великое слово, в тебе нет ничего приятного, что льстило бы людям, ты требуешь подчинения... ты только устанавливаешь закон, который сам по себе проникает в душу и даже против воли может снискать уважение к себе"[4].
Кант также утверждал, что для того, чтобы добрая воля ничем не регулировалась, необходимо постулировать свободу; пока несовершенные люди стремятся реализовать добро в полной мере, необходимо постулировать бессмертие души; пока человек занят поиском совершенного добра или высшего блага, добродетель должна связываться со счастьем; и, наконец, пока добродетель будут связывать со счастьем, необходимо постулировать существование Бога. Таким образом, Кант признавал существование души и Бога в качестве постулатов практического разума.
Кант разделял чистый (то есть теоретический) разум и практический разум. Назначение чистого разума он видел в постижении знания, назначение же практического разума - в управлении волей и побуждении к действию. Поскольку чистый разум отделен от практического, неизбежно возникает вопрос о том, почему действие, побуждаемое категорическим императивом, считается положительным. Для того чтобы решить, имело действие положительный или отрицательный эффект, наобходимо оценить его результаты. Однако, согласно Канту, любое действие, вызванное категорическим императивом, считается справедливым, независимо от его результатов.
Допустим, кто-нибудь случайно встречает раненого человека и получает категорический императив - "Ты должен помочь этому человеку". Предположим дальше, что человек, получивший категорический императив, доставляет раненого в больницу. Однако не исключена возможность, что человеку, доставленному в больницу, это может не понравиться. Человек же, сделавший "доброе дело" по настоянию категорического императива, исходившего от практического разума, будет вполне доволен произошедшим. Не принимая во внимание результат, Кант исходит только из мотивов. Это происходит потому, что Кант отделяет чистый разум от практического разума, то есть знание от практики. Однако в действительности чистый разум и практический разум неотделимы друг от друга. Разум - единый организм, и мы действуем и одновременно анализируем результаты нашего поступка, используя единый разум.
Моральный закон Канта не отвечает на следующие вопросы: каков критерий универсализации субъективных максим и каким образом возможна такая универсализация? Кант утверждал, что счастье будет достигнуто, когда люди станут нравственно совершенными. С другой стороны, он также говорил, что поскольку поступок, нацеленный на достижение счастья, является гипотетическим, то он не может рассматриваться как добро. Зная, что люди стремятся к счастью, Кант тем не менее утверждал, что достижение счастья не следует ставить своей целью. При этом он постулировал существование Бога и утверждал, что если человек станет творить добро, то обязательно будет счастлив.
Слабым местом теории Канта является то, что он не знал о существовании цели творения Бога. Для него все цели эгоистичны. С точки зрения философии Объединения, человек имеет двойственную цель: всеобщую и индивидуальную, и изначально должен добиваться индивидуальной цели, одновременно отдавая приоритет всеобщей цели. Сопоставив сказанное с теорией Канта, мы видим, что то, что он называл "целью", является не чем иным, как индивидуальной целью. В результате Кант дискредитировал всякую цель, и его нравственный закон оказался лишенным критерия.
Кроме того, Кант заявлял, что для утверждения нравственного закона необходимо постулировать бессмертие духа и существование Бога. В своей работе "Критика чистого разума" Кант исключал Бога и дух, говоря, что познать их невозможно, так как в них отсутствует чувственное содержание. Здесь мы также сталкиваемся с противоречием в философии Канта. Кант постулировал существование Бога, однако для него Бог был всего лишь гипотетическим, что означает невозможность постижения человеком истинного Бога. В конце концов и понятие высшего блага, на которое он ссылался, также стало гипотетическим.
Кант попытался утвердить критерий добра в своем нравственном законе, основывая его только на понятии долга, исходящем от практического разума. Его мир - холодный мир долга, мир предписаний. С точки же зрения философии Объединения, чувство долга и нормы являются не конечной целью жизни человека, а средствами осуществления Истинной Любви.
Иеремия Бентам (1748-1832) в своей этической теории исходил из следующей предпосылки: "Природа поставила человечество под начало двух верховных господ - страдания и удовольствия. Именно они, и только они, указывают нам и определяют, что мы должны и будем делать"[5]. Таким образом, он проповедовал "принцип утилитаризма", согласно которому критериями добра и зла являются удовольствие и страдание.
Бентам измерял удовольствие и страдание количественно, рассматривая в качестве добра любой поступок, приносящий максимум удовольствия. Иными словами, в качестве принципа своей философии нравственности он избрал принцип "наибольшего счастья для наибольшего числа людей". По поводу того, что приносит людям страдание. а что - радость, он писал: "Есть четыре видимых источника: ... физический, политический, моральный и религиозный"[6]. Самым главным из них он считал физический источник, так как объективному измерению подвластны только физические удовольствия и страдания. Бентам был сторонником того, чтобы как можно большее количество людей было вовлечено в справедливое распределение материальных благ.
В отличие от Канта, проповедовавшего понятие чистого добра, не определяемого ни целью, ни материальными интересами, Бентам утверждал, что поступки человека можно признать добром только в том случае, если они несут максимум счастья людям. Таким образом, он утверждал необходимость непосредственного достижения материального благополучия. Предпосылкой его мировоззрения послужила промышленная революция в Англии.
Философия Бентама оказала влияние на многих мыслителей, среди которых оказался и Роберт Оуэн (1771-1858), реформатор-социалист. Идеи Оуэна включали принцип Бентама, то есть "принцип наибольшего счастья для наибольшего числа людей". Основываясь на этом принципе и испытывая влияние французского просвещения и материалистической философии, Оуэн способствовал развитию движения за реформирование общества. Он считал, что поскольку человек есть продукт окружающей среды, то с улучшением окружающей среды совершенствуется и природа человека, на основании чего будет построено счастливое общество. В целях осуществления своего идеала Оуэн переехал в США и основал в штате Индиана общину под названием "Новая гармония". Его усилия, однако, потерпели неудачу из-за внутренних распрей между членами его общины.
Течение утилитаризма оказало влияние на социалистическое движение, направленное на социальные реформы. Социалисты способствовали развитию движения за реформу законов о выборах, законов о бедных, за упрощение процедуры судопроизводства, за упразднение законодательства об урожае, за освобождение рабов в колониях, расширение избирательных прав, за реформы, направленные на улучшение жизни рабочих и т.д. и внесли большой вклад в смягчение противоречий капиталистического общества.
В отличие от Канта, у которого понятие добра основано на принципе долга, Бентам утверждал, что добрый поступок ведет к счастью. В этом смысле точка зрения Бентама совпадает с точкой зрения философии Объединения. Проблема, однако, состоит в том, что Бентам основывал представление о счастье на материальном благополучии. Согласно философии Объединения, истинного счастья нельзя достичь только путем достижения материальных благ. Сегодня в развитых странах многие добились материального процветания. Однако социальный беспорядок и утрата людьми человеческой природы в этих странах совершенно очевидны. Это доказывает, что утилитаризм не может быть эффективным способом достижения истинного счастья.
С точки зрения философии Объединения, концепция Бентама имела целью восстановление социальной среды. Для реализации идеального общества необходимо восстановить изначальную природу человека. Одновременно необходимо подготовить соответствующую окружающую среду. Таким образом, с точки зрения Провидения, можно сказать, что на определенном этапе развития истории появление утилитаристских учений типа теории Бентама и социальных движений, порожденных ими, необходимо.
Можно утверждать, что в отличие от философии Бентама философия Канта была направлена на восстановление природы человека. Однако, как уже указывалось ранее, идея Канта обнаружила свою несостоятельность и оказалась неспособной осуществить идеал счастья человечества. Коммунистическая теория, возникшая позднее, подобно утилитаризму была направлена на восстановление окружающей среды. Однако коммунистическая теория пошла по неверному пути, по пути насильственной революции. В результате коммунистическая теория не только не привела к построению счастливого общества, а, наоборот, принесла людям большие несчастья. Истинное человеческое счастье возможно только при утверждении критерия добра, который может дать объединяющее, гармоничное решение как для духовного, так и для материального аспектов человеческой природы.
Согласно аналитической философии, задачей философии является не утверждение какого-либо представления о мире, а, скорее, логический анализ языка.
Аналитическая философия представлена Кембриджской аналитической школой, представителями которой являлись такие ученые, как Джордж Е.Мур (1873-1958), Бертран Рассел (1872-1970) и Людвиг Витгенштейн (1889-1951), Венской школой логического позитивизма, куда входили М.Шлик (1882-1936), Рудольф Карнап (1891-1971), и Алфред Дж.Айер (1910Р1971), и Британской школой лингвистической философии. К характерным теориям аналитической философии можно отнести интуитивизм Мура и эмотивизм Шлика и Айера.
Согласно Муру, добро есть нечто неопределимое. Он писал: "Добро - такое же простое понятие, как и понятие "желтое": как невозможно кому-либо, кто еще не знает, что такое "желтое", объяснить, что это такое, так невозможно в аналогичной ситуации объяснить, что такое добро"[7]. И еще: "На вопрос: "Что такое добро?" я скажу, что добро - это добро, и это весь мой ответ"[8]. Мур утверждал, что добро можно познать только чисто интуитивно. Для него суждения о ценностях не имеют никакой связи с суждениями о фактах.
Согласно Шлику и Айеру, добро есть не что иное, как слово, выражающее субъективное чувство, и квазиидея, не поддающаяся объективной верификации. Соответственно, этическое утверждение "Красть деньги нехорошо" есть не что иное, как выражение говорящим чувства морального неодобрения, это утверждение не может рассматриваться ни в качестве истинного, ни в качестве ложного.
Во-первых, следует отметить, что отличительной чертой этики аналитической философии является разделение суждений о факте и о ценности. С точки зрения философии Объединения, как суждение о факте, так и суждение о ценности являются объективными, и их можно рассматривать как две стороны медали. И поскольку суждение о факте касается явления, которое любой человек может без труда понять, оно характеризуется легко постигаемой объективностью. И наоборот, суждение о ценности исповедуется ограниченным числом верующих или философов и необязательно понятно всем, что и создает впечатление чистой субъективности суждения о ценности. Если бы духовный уровень людей повысился и они ясно поняли закон ценностей, действующий во всей Вселенной, всеобщая истинность утверждения о ценностях нашла бы признание у всего человечества.
Естествознание имеет дело только с суждением о факте и исследует отношения причины и следствия в предметах. Однако современная наука достигла такого уровня, когда полное постижение явлений природы только через изучение причинно-следственных отношений стало невозможным. Сегодня ученые пытаются понять значение или назначение природного явления. Это означает, что кроме суждения о факте ученые стали испытывать потребность в суждении о ценности. Философия Объединения утверждает, что факт и ценность (наука и этика) должны рассматриваться как единое целое.
Во-вторых, отличительной чертой сторонников аналитической философии является то, что они рассматривают добро как нечто неопределимое, как квазиидею. Однако, с точки зрения философии Объединения, понятие добра поддается четкому определению. В несколких словах его можно выразить так: у людей есть четкая цель осуществления любви Бога через четырехпозиционное основание семьи; следовательно, поведение, согласующееся с этой целью, является добром. А поскольку хорошее поведение реализуется в реальной жизни, ценность и факт неотделимы друг от друга.
Прагматизм и аналитическая философия сходны в том смысле, что метафизический метод считается ими несостоятельным, при том что они признают роль эмпирического научного знания. Идеи прагматизма, которые развивал Чарлз Сандерс Пирс (1839-1914), были популярно изложены Уильямом Джеймсом (1842-1910).
Согласно Джеймсу, истина есть то, "что работает". Предположим, например, что кто-нибудь приходит к вам, стучит в дверь и вы думаете, что к вам пришел ваш друг Джон. Но вашу мысль можно назвать истинной только в том случае, когда вы открываете дверь и видите, что пришел действительно Джон. Иными словами, знание, подтвержденное опытом, есть истинное знание. Это означает, что истинность идеи определяется тем, "работает" она или нет. Джеймс писал: "Истинность идеи не есть косное свойство, присущее ей... Идея становится истинной, обретает истинность в результате событий. Ее верность фактически есть событие, процесс: процесс именно самопроверки, подтверждения. Ее правильность есть процесс подтверждения этой правильности"[9].
Этот критерий истины служит также критерием ценности и критерием добра. Таким образом, нравственное утверждение не нуждается в практическом доказательстве; оно рассматривается как истинное, а приложенное к действию - как праведное только в том случае, если приносит некое удовлетворение или умиротворение. Таким образом, добро считается не абсолютным или неизменным, а, скорее, чем-то меняющимся и улучшающимся день ото дня в процессе опыта человечества в целом.
Прагматизм получил дальнейшее развитие в трудах Джона Дьюи (1859-1952). Дьюи проповедовал теорию инструментализма, утверждая, что разум есть лишь инструмент приобретения знаний или средство эффективного решения проблем. В отличие от Джеймса, признававшего религиозную истину, Дьюи рассматривал только явления повседневной жизни, исключив все метафизические понятия.
Подход Дьюи определяется представлением о человеке как о живом, или органическом существе. Живое существо находится в постоянных взаимоотношениях с окружающей средой. При этом, попадая в неустойчивое положение, живое существо стремится избавиться от неустойчивости и вернуться в состояние устойчивости. Согласно Дьюи, именно разум является инструментом, который действительно может это сделать. Именно правильное поведение, основанное на разуме, является эффективным средством построения общества изобилия и счастья.
С точки зрения Дьюи, научное суждение и суждение о ценности имеют одинаковое значение. Он считал, что здоровое общество будет непременно построено, когда люди станут действовать разумно, опираясь на свой интеллект. Между фактом и ценностью нет противоречий. По Дьюи, добро есть нечто, реализуемое поэтапно через расширение знания, отвечающее требованиям жизни и удовлетворяющее желания. Итак, Дьюи отрицал существование элементарного добра, которое можно сразу распознать. Для него и понятие добра было всего лишь инструментом или средством эффективного решения задач. Он писал: "Моральный принцип в таком случае не есть требование действовать или уклоняться от действия определенным образом; он есть инструмент для анализа конкретной ситуации в целом, а не правило как таковое"[10].
Джеймс признавал истинным и ценным только то, "что работает", или приносит пользу. Это означает, что он ставил знание и ценности в подчиненное положение по отношению к повседневной жизни. С точки зрения философии Объединения, однако, подчинение знания и ценностей повседневной жизни, сосредоточенной на еде, одежде и крове, противоречит изначальной природе человека. Атрибуты повседневной жизни (еда, одежда и кров) должны основываться на ценностях истины, добра и красоты; а последние, в свою очередь, должны основываться на цели творения. Цель творения - это осуществление истинной любви (любви Бога). Следовательно, Добро есть действие, сообразное цели творения. Полезное же для жизни действие не обязательно является добром. Конечно, если действие, представляющее пользу для жизни, согласуется с целью творения, оно оказывается добром. Джеймс в основу истины и добра ставил понятие полезности для жизни. Рассматривая понятие добра, правильнее было бы обратиться к цели жизни и цели, ради которой живет человек.
Согласно Дьюи, разум, включая понятие добра, является инструментом. Однако правильна ли идея о том, что разум есть инструмент? С точки зрения философии Объединения, Логос (идея) формируется через действие отдавания-и-принятия, основанное на Сердце (целью является любовь), в которое вступают внутренний сон-сан и внутеренний хюн-сан. Внутренний сон-сан включает в себя умственные, эмоциональные и волевые способности, а внутренний хюн-сан относится к идеям, понятиям, законам и математическим зависимостям. Поскольку внутренний сон-сан и внутренний хюн-сан находятся в отношениях субъекта и объекта, внутренний хюн-сан можно рассматривать как инструмент внутреннего сон-сан. С другой стороны, умственные, эмоциональные и волевые способности, являющиеся компонентами внутреннего сон-сан, могут рассматриваться как инструменты Сердца в осуществлении любви.
Дьюи, однако, утверждал, что и разум, и идеи являются инструментами для проведения социальных реформ. Теория инструментализма Дьюи была бы правомочна, если бы разум и идеи рассматривались как понятия, сосредоточенные на цели творения Бога. Но поскольку у Дьюи целью их использования является достижение изобилия в повседневной жизни, эта идея является ложной. Кроме того, есть категории, которые могут являться целью жизни, однако не могут стать средством жизни. Категория добра является не средством, а целью жизни.
Дьюи также утверждал, что если наука станет развиваться по пути совершенствования общества, она будет находиться в полном согласии с ценностями. Научный прогресс, однако, не обязательно развивается в сочетании с ценностями. Единство факта и ценности будет достигнуто только тогда, когда целью науки станет осуществление Цели творения, то есть осуществление любви Бога.
